Билл Гейтс в «долине смерти»: миллиардер потратит $100 млн на борьбу с малярией и туберкулезом

Билл Гейтс

Малярия, туберкулез и диарея ежегодно уносят 2,6 миллионов жизней, но крупным фармацевтическим компаниям не выгодно разрабатывать лекарства против этих болезней. Билл и Мелинда Гейтс хотят исправить ситуацию

Примерно за год Фонд Билла и Мелинды Гейтс создал в Бостоне то, что можно назвать некоммерческой биотехнологической компанией, с бюджетом в $100 млн и планируемой численностью сотрудников до ста человек. «Что не дает мне покоя, так это мысль, что у нас есть весь этот капитал, у нас есть все эти возможности, и мы обязаны чего-то добиться, — говорит Сьюзан Десмонд-Хеллман, генеральный директор фонда. — Мы должны сделать мир лучше, в противном случае буду неловко себя чувствовать в роли главы фонда Гейтсов».

Институт медицинских исследований Билла и Мелинды Гейтс (MRI) ставит своей целью разработку новых лекарств и вакцин против малярии, туберкулеза и диареи, которые в совокупности уносят 2,6 миллиона жизней ежегодно по всему миру, причем многие из них — дети. В случае с любым новым лекарством многообещающие новые идеи из академических лабораторий сталкиваются с «долиной смерти», когда большинство препаратов не тестируют на животных или не доходят до начальных стадий исследований с участием людях. Для этих болезней, где фармацевтические компании просто не видят отдачи от инвестиций, вероятность успеха еще ниже.

Фонд Гейтсов в начале своей деятельности планировал открыть институт медицинских исследований, но отказался от этой идеи. Однако по мере того, как все больше экспертов из фармацевтической отрасли приходили в фонд — сама Хеллман была топ-менеджером в Genentech — у идеи стало появляться все больше сторонников. Тревор Мандел, который руководит глобальной здравоохранительной деятельностью Фонда Гейтсов, говорит, что окончательное решение было принято во время ночного звонка, когда он находился в Лондоне, а Билл и Мелинда — в Сиэттле. Значимая победа: они решили назвать новый проект своими именами, сделав его не просто один из направлений деятельности фонда, сосредоточив на нем основные усилия.

Для управления этим биотех-подразделением фонда Мандел выбрал Пенни Хитон, разработчика вакцин из Novartis, где он ранее возглавлял разработку препаратов. Хитон, которая увлекалась вирусологией с детства, работала в Центре по контролю и профилактике заболеваний, прежде чем перейти в бизнес и заняться разработкой вакцин. «Она как стихия», — говорит Мандел. Хитон в восторге от первого крупного исследовательского проекта MRI: проверки того, повысит ли вакцина Калмет-Герина (BCG), которую уже вводили младенцам, устойчивость к туберкулезу у подростков.

«Я всегда считала, что с туберкулезом сложнее всего справиться, и здесь у нас уйдет больше всего времени, чтобы добиться прогресса», — говорит Хитон. Польза от такой укрепляющей вакцины была бы «огромна», говорит она, но больше никто не станет проводит испытания на людях. «Эти исследования необходимо провести, но это очень дешевая вакцина, а рынок для нее невелик: частные инвесторы не видят стимула браться за подобные исследования», — говорит она.

При осуществлении проекта MRI будет делать многое из того, что делают частные фармацевтические компании: проводить клинические испытания и получать необходимые разрешения. Это не просто бюрократические формальности, по словам Десмонд-Хеллман, а мероприятия, которые помогут пациентам. Она говорит, что в некоторых случаях компания будет выступать как законный владелец прав на препарат во взаимодействии с Управлением по санитарному надзору.

По словам менеджмента, одна из ключевых целей проекта — выяснить, как использовать новое понимание иммунной системы человека, полученное во время исследований рака, для предотвращения болезней. Сегодня многие биотехнологические фирмы сфокусированы на вакцинах от рака. Ну а как насчет «вакцины вакцин»?

Мандел говорит, что в новом проекте будут задействованы ветераны фармацевтической отрасли, а не ученые. Он говорит, что им следует максимально выложиться ради проекта BCG. Цель состоит в том, чтобы привнести преимущества бизнеса в публичный сектор. Мандел говорит, что осознал это в Novartis, когда десятки людей под его руководство работали над препаратом против редкой болезни, но всего пятеро — над новой версией лекарства от малярии. Фармацевтические компании займутся этой работой, но она никогда не будет основой их деятельности; другие некоммерческие партнеры всегда будут беспокоиться об источниках финансирования. Он утверждает, что, занявшись разработкой, они смогут действовать как голодная фармацевтическая компания, причем успех будет измеряться в спасенных жизнях, а не в долларах выручки. Хитон говорит: «Мы так быстро учимся».

Перевод Натальи Балабанцевой